Аскар Бумага: «Я надеюсь, что моя миссия будет выполнена тогда, когда вы эти фотографии откроете со своими внуками или правнуками, и вспомните Аскара Бумагу»

— Когда вы начали интересоваться фотографией? Почему именно эта сфера? Были ли какие-то другие увлечения?

— Я началась увлекаться фотографией с 13 лет. Думаю, это связано с тем, что в целом я человек творческий. Я с детства рисую, пишу стихи, увлекался рэпом. Я постоянно был занят именно чем-то творческим. Во мне накапливалась творческая энергия, которая проявлялась в рисунках, скетчах, стихах, сочинении музыки. На тот момент я был уличным поэтом. Эта деятельность дополняла меня как человека, потом — фотография, так «выходила» моя творческая энергия. Может быть, спустя 5 или 10 лет я займусь чем-то другим. Может, мне наскучит фотография и я займусь кожаными изделиями или начну проводить туры в горы. Главное, чтобы я получал от этого удовольствие. От фотографии я сейчас получаю такое удовольствие, что разбуди меня в 5–6 утра и скажи: «Ребята, вы готовы? Едем снимать на рассвете», я с песней в сердце готов встать и пойти.

— Пока вы работали на заводе, были ли у вас какие-то сложности? Какова причина ухода, кроме желания заниматься чем-то другим?

— От электрослесаря я вырос до инженера, у меня все получалось, меня уважали коллеги. Были перспективы, у начальства были на меня планы, но с самого первого дня, когда я попал на завод, я чувствовал, что ездил на работу как на каторгу. Я не получал никакого удовольствия. На 5-й год работы на заводе у меня уже был ребенок, а моя зарплата была меньше 100 тысяч тенге на руки. Я помню, что я часто брал в долг у друзей, у родственников. Я не мог позволить какие-то дорогие игрушки своему ребенку, а жене — какие-то дорогие подарки, про путешествия вообще молчу.

Я помню момент, когда мы гуляли по MEGA центру в Алматs и наш сын подбежал к витрине Marwin: там был конструктор Lego, оптическая научная база. Он увидел его, и как сейчас помню, маленькими ручками стучит по стеклу и говорит: «Папа, смотри какой конструктор!». А я смотрю на ценник — 35–36 тысяч набор стоит. Я понимаю, что это почти половина моей зарплаты. «Сынок, я обязательно тебе куплю это, но попозже». Те, у кого есть дети, меня поймут. Когда твой ребенок чего-то хочет, и ты не можешь это ему позволить, это очень мотивирует, и я хотел, конечно, лучшего для своей семьи.

Когда меня позвали работать в издательство, они мне предложили зарплату в 3 раза больше, чем была на заводе. Почему? Не просто так. Во-первых, я рисовал. Во-вторых, я знал все программы для обработки, для ретуши. В-третьих, я фотографировал. Я был 3 в 1 и не было необходимости нанимать три разных человека. Они мне сказали: «Что ты делаешь на заводе? Ты нам нужен».

Что я делал на заводе? Причина в следующем: я родился в семье с достатком ниже среднего, отец все время был на службе, то в органах, то еще где-то, мама имеет медицинское образование, но она домохозяйка. У родителей не было возможности оплатить мне учебу. Я поступил на заочное отделение в энергоинститут за счет предприятия. Контракт с заводом обеспечил мое обучение в институте, после окончания я должен был еще отработать 5 лет, вместе с учебой — это 10 лет.

Переговоры с издательством были как раз в момент окончания уебы. Если я ухожу в издательство, я должен возместить заводу потраченные средства. На тот момент это примерно 450 тысяч тенге, для меня это было неподъемной суммой. Я сказал, что мне нравится их предложение, но я не могу просто так взять и уйти. Во-первых, у меня своя зона комфорта, мне было психологически сложно принять такое решение. Во-вторых, у меня есть долг перед заводом, у меня не было таких денег. Видимо вселенная меня очень сильно любит: мне попался человек, который увидел мои работы и порекомендовал своему шефу. Меня пригласили на собеседование и главный редактор мне сказала: «Я тебе дам эти деньги, «выкуплю» тебя с завода, пойдем к нам, а ты мне в течение года вернешь эту сумму». Я тогда был в шоке. Мне предложили хорошую зарплату и готовы были выплатить задолженность по контракту.

Жизнь очень круто изменилась. Это другие люди, другой язык, люди по-другому одеваются, по-другому разговаривают и ты начинаешь перестраиваться. Я завел очень много знакомств, быстро начал развиваться как фотограф. Я не мог больше думать ни о чем, кроме как о фотографии. Когда мне дали эту возможность, я день и ночь начал жить фотографией, разговаривал с фотографией, настолько был фанатичен. Я называю это «заболел фотографией». У меня было ощущение, что со мной больше не о чем поговорить, кроме как о фотографии, что люди начнут от меня отворачиваться. На самом деле, когда люди видят как ты фанатеешь от своего дела, люди наоборот к тебе тянутся, хотят с тобой сотрудничать.

— Как долго Вы проработали в этом издании?

— Я проработал там 3 года. К тому моменту мы ждали второго ребенка, мне было 25–26 лет, точно не помню уже. Это был период, когда начало появляться множество онлайн-издательств, а печатные издания угасали, это был закат печатной индустрии. Штат сокращался и понимал, что рано или поздно очередь дойдет и до меня.

Я смотрел вперед. Я начал думать о «подушке безопасности», если вдруг издательство закроется. Я подошел к главному редактору, спросил о перспективах. Это было неожиданно, но шеф сказал: «Уходи сейчас, не надо думать, не надо ждать». Я готовился к этому, отложил зарплату за два месяца, потому что знал, что могу остаться без работы после этого разговора.

Это был ноябрь, в сфере фотографии (особенно в свадебной индустрии, куда меня тянуло) — конец сезона, обычно зимой фотографы сидят без работы. Друзья-фотографы говорили: «Не уходи сейчас, отработай весну, к лету уволишься перед сезоном», но я остался без работы в конце сезона. У меня беременная жена, сын и я взял ответственность за свою жизнь. Я поставил себе четкую задачу — я должен сделать все, чтобы прокормить семью.

Первым делом я пошел на курсы по бизнесу, потому что я изучил рынок и понял, что у фотографов очень сильно «хромает» сервис, мало кто может связать и два слова. Мы все творческие люди, но все-таки это сфера оказания услуг, нужно работать с людьми. Я, наверное, один из первых, кто начал пропагандировать профессию фотографа. Например, свадьба. Ты работаешь только по договору, прописаны сроки, форс-мажоры, штрафные санкции. Меня выделяло на рынке отношение к делу.

Я сделал акцент на свой внешний вид, смотрел как одеваются фотографы и понимал, что не хочу, чтобы на мою свадьбу пришел фотограф в военных штанах, в сланцах или в трико, в которых он только что проснулся. Свадебный фотограф — это часть праздника, люди доверяют тебе свои эмоции, впускают в свою личную жизнь, и ты должен соответствовать масштабу этого мероприятия. Это и выделяло меня на рынке. Буквально за год я «стрельнул» так, что коллеги, которые работали в этой сфере по 5 лет, начали подходить и спрашивать: «Откуда ты взялся? Ты кто такой вообще? Где ты был раньше? Почему о тебе везде говорят? Почему тебя везде отмечают, выкладывают и хотят с тобой сотрудничать?».

У меня жена беременная, ребенок, стояла задача прокормить семью и сделать работу максимально круто. Мне не было куда возвращаться, и я полностью посвятил себя этому. Я благодарен жене, что она позволяла мне развиваться, давала мне время, брала на себя кучу бытовых обязательств, чтобы я поднажал и развивался как фотограф. Сегодня тот Аскар Бумага, которого все знают, не был бы таким, если бы не его супруга, потому что она мой мотиватор, моя правая рука, моя любовь, сердце, мое легкое, воздух, солнце и все на свете.     

— Мне писал один фотограф, что Аскар Бумага задает тренды». То есть все фотографы Казахстана следят за вами и за вашими работами. Может, кто-то не копирует, но вдохновляется вашими работами, как Вы относитесь к этому?

— Нормально. Я сам копирую. Я сам учился, копируя. И повторить чей-то опыт не стыдно, это нормально. Все мы учимся, копируя, походим на своих героев. И до сих пор я копирую тысячу фотографов, тысячу произведений искусства, которые я вижу в галереях. Одно дело скопировать точь-в-точь, другое дело – скопировать и внести что-то свое, сделать ремикс, как в музыке. Я считаю, что это нормально. Часто меня отмечают: «Вот моя версия. Я вдохновился тобой». Мне очень приятно, что кого-то это побудило поднять пятую точку с дивана, пойти и сделать что-то. Классно.

— Как Вы продвигаетесь сейчас кроме Инстаграма?

— Никак. «Сарафан», рекомендации. Инстаграм – это как машина, которой я не даю зачахнуть, все время пилю контент, и он очень круто работает. У меня даже официального персонального сайта нет, на котором были бы представлены работы, потому что инстаграм выполняет за него все эти функции. Там можно посмотреть моё портфолио, можно почитать отзывы, можно задать мне вопросы и тут же получить на них ответы. Мы живем в шикарное время. Если раньше художнику надо было гастролировать с огромными вагонами своих картин по городам и странам, то сейчас достаточно выложить фото или видео в инстаграм и стать популярным на весь мир.

В телеграм создал канал, чтобы делиться полезными материалами, которые невозможно передать через инстаграм. Там можно скачать бесплатно мои пресеты. Я очень щедро делюсь информацией, различными схемами, какими-то полезными покупками для фотографов, лайфхаками.

В последнее время я увлекся съемками Tik Tok и Reels. Я вижу, что людям это «заходит», и получаю от этого удовольствие. Мы планируем, ищем идеи, назначаем какой-то день, снимаем. Это полноценная работа, большой труд, и я кайфую от этого.

— Какие были ваши первые вложения, были ли трудности? Известно, что фотография — дело затратное.

Нам на свадьбу подарили полупрофессиональный фотоаппарат. Когда я уходил из издательства, я мог работать с этим полупрофессиональным фотоаппаратом. У меня прекрасная супруга и у нее золотые родители. Теща ко мне подошла и говорит: «Аскарик, что тебе нужно для развития на данный момент? Я вижу, как ты горишь этим делом. Тебе нужен фотоаппарат? Давай я тебе одолжу немного денег». Она купила мне Mark III. На тот момент это была очень крутая мотивация для меня. Во-первых, не подвести тещу с тестем, во-вторых, оправдать ожидания.

Я поставил себе четкий план, чтобы закрыть долг по технике. У меня была четкая стратегия и я ее не только выполнил, но и перевыполнил. Я вернул деньги меньше чем за месяц, при этом остались средства, чтобы побаловать супругу, ребенка и так далее.

— Сколько приблизительно было заказов всю карьеру?

— Я точно не знаю. С цифрами у меня проблема. Я думаю, что отснял около 250–300 свадеб, если не больше. Может и больше. Я уже 10 лет занимаюсь, возможно, я ошибаюсь, надо как-то посчитать. Я очень четко себя ограничиваю, всех денег не заработаешь. Недавно я понял, что жизнь одна и здоровье одно. Даже до болезни я себя очень четко ограничивал, потому что важно не количество, а качество. Уделить должное внимание каждому своему клиенту, чтобы это не превращалось в конвейер. И это круто. В месяц примерно 4 свадьбы, то есть в неделю 1 свадьба и пара love story.

— После того как ушли из издания, какой был ваш первый заказ, какова была стоимость услуги? Снимали ли вы когда-то бесплатно?

— Я помню, что я сразу поставил себе высокую планку. Я получил чуть ли не месячную зарплату в издательстве. Пока я работал в издательстве, параллельно в выходные дни я снимал. Отснял несколько свадеб друзьям, родным и даже взял несколько заказов на узату. Первый узату снял за 150 тысяч тенге.

Бесплатно я много снимал. Вообще за первую платную съемку, которую я провел, я получил 3 тысячи тенге, это было во время работы на заводе. Заказчику я сказал, чтобы сам решил сколько платить. Тогда он сказал, что я снимаю очень круто и дешево, и пообещал рекомендовать меня друзьям. Кстати, это очень дорогая для меня съемка не в плане денег, а дорогая душевно, потому что парня, которого я фотографировал, через полгода не стало. Он попал в автокатастрофу. Я помню, принес эти фотографии его родителям, напечатал на большом формате, когда его хоронили. И для меня это было такой отправной точкой, когда я понял, что фотография — это не просто нажимать на кнопку. Сейчас — это мгновение, а спустя мгновение — это уже история. Это память о человеке, наследие для потомков.

Фотография — как машина времени. Это мой дескриптор, мой лозунг, девиз, можно назвать, как угодно, но эта та ценность, которую я несу через фотографию. И когда я отснял свадьбу, отдал фотографии или love story, я не считаю, что моя миссия на тот момент выполнена. Я надеюсь, что моя миссия будет выполнена тогда, когда вы эти фотографии откроете со своими внуками или правнуками, и вспомните Аскара Бумагу, который говорил, что фотография — как машина времени. Вот такими мы были в молодости, вот так было модно одеваться, а у папы была такая прическа, а у вашего дедушки или у вашей бабушки был такой сарафан, платье, прическа.

— Всё-таки, сфера услуг — это каждодневная коммуникация с людьми. С какими трудностями вы сталкивались во взаимоотношениях с клиентами?

— С разными людьми сталкиваешься, порой с очень неадекватными. Много забавных историй есть. Например, нетрезвые люди на мероприятии. Конечно, с годами «обрастаешь», «кожа толстеет», и вырабатывается иммунитет, но все же было несколько ситуаций, когда я с трудом сдержал себя в руках и я рад, что сдержался. Это из разряда «шишка из финпола», когда гость подвыпил и начинает: «Ты, бородатый, вот за тот столик принеси 4 фотки, фоткай меня». И вроде объясняешь, что ты не моментальный фотограф и получить фото можно через некоторое время у хозяев мероприятий, но это не помогает.  «Ничего не знаю… Я еще раз вам повторяю…Ты что мне будешь…».

Начинает дергаться глаз, но я человек неконфликтный, меня трудно вывести из себя. Как говорит моя жена: «Я боюсь, если это произойдет». Тогда я еле сдержал себя в руках, потому что подошла женщина и сказала мне: «Пожалуйста, не ругайтесь с ним. Он начальник финпола». Я ответил, что мне нет до этого дела и я пришел. К сожалению, это обратная сторона в event-индустрии. Сейчас уже уровень мероприятий, на которых я работаю, отсеивает подобный контингент. Но даже на крутых мероприятиях могут встретиться люди, с которыми алкоголь делает страшные вещи

Еще из обратной стороны этой работы — ты пропускаешь все семейные мероприятия. Например, у дяди юбилей, годик у твоего племянника, а у тебя дата забронирована за полгода вперед. И дядя не понимает: «Аскарик, ты мой любимый племянник, неужели ты не придешь на мой юбилей?». Я говорю: «Извините, но люди на меня рассчитывают. Мы подписали контракт, они меня ждут. Я не могу уйти, сказав, что у моего дяди юбилей». К сожалению, мы пропускаем все семейные мероприятия, какие-то концерты, на которые хотим сходить, на какие-то тусовки, дни рождения друзей. Все проходит мимо тебя.